Лукашенко и шпиц

Диктатура – это не только вредно, но и полезно. К такому (ну, или почти такому) выводу пришёл исследователь политической теории, автор книги «The Terrible Beauty of Dictatorship» («Ужасное обаяние диктатуры») Колм Гиллис. Он не рискует сказать, что «не всё только плохое было связано в Германии с небезызвестным Адольфом Гитлером». Да, говорит, после Гитлера неудобно как-то отзываться о диктатуре положительно. Но что сразу Гитлер-то? Многие диктатуры вполне безобидны, а иногда диктатура – это вообще то, что доктор прописал. Потому что «несовершенный порядок лучше совершенного хаоса».

«Диктатуры в Судане, Зимбабве, Беларуси, Северной Корее и других уголках земли, которые раньше считались отклонениями, дни которых сочтены, теперь кажутся скорее нормой», пишет Гиллис. Из последних плохих парней на районе вдруг стали если не как все, то как многие, попали в тренды. Даже в США, недавнем лидере «свободного мира», граждане избрали Трампа (и могут повторить).Трамп, конечно, король без королевства, в смысле диктатор без диктатуры. Но выглядит как диктатор, плавает как диктатор и крякает как диктатор. И особую любовь испытывает не к кому-нибудь, а к признанным диктаторам.

Впрочем, по мнению Гиллиса, между двумя «Д» – демократией и диктатурой – нет апокалиптических противоречий. Все демократии время от времени делают это. То, что предположительно могут делать только диктатуры – выключают законы, права и свободы, включая режим чрезвычайных полномочий. По Гиллису, диктатура – это такой продлённый во времени, иногда на десятилетия, режим чрезвычайной ситуации. Пиши он свою книгу в 2020 году, вероятнее всего, автор не устоял бы перед соблазном сослаться на локдауны, которые вводились почти всеми демократиями во всём мире в связи с пандемией коронавируса.

Гиллис об этом написал, но думает так не он один: что диктатура – это жёсткая, но эффективная система управления. Идеально подходящая для кризисных ситуаций. Тогда как демократия оказывается перед ними «беспомощной». Из-за сложного процесса принятия решений. И трудностей с их воплощением, потому что свободному обществу тяжелее административно навязать какой-либо порядок действий.

Нынешняя пандемия – это, безусловно, кризисная ситуация. Самое время диктатурам проявить себя. Доказать, что они делают это лучше.

Только вот вышло всё наоборот. Начиная с Китая, откуда и пошла пандемия. Какой была первая реакция властей? Скрывать и замалчивать. Что происходит в Северной Корее? Мы ничего об этом не знаем. Власти Туркменистана утверждают, что коронавируса в стране вообще нет, там запрещено само использование этого слова. В Иране преуменьшали проблему до тех пор, пока коронавирусом не заразились высокопоставленные чиновники. Так называемый «страусиный альянс», группа лидеров, которые отрицают опасность коронавируса, состоит из трёх диктаторов, и одного популиста с замашками автократа. Туда, конечно, не мог не войти Лукашенко, с его лечением трактором, водкой и белыми козами. В неё мог попасть и Трамп, если бы не нашлось кому его одёрнуть и поставить на место. Но даже промедление в реакции, вызванное его психо-политическими особенностями, стоило США очень дорого.

По мнению российского историка Андрея Зубова, Путин, который поначалу действовал «как лидер свободной страны», в итоге оказался «уязвлён крутостью минского тирана» и погнался за Лукашенко, соревнуясь с ним в «бесчеловечности». Речь идёт о нелогичном решении выйти из карантина на пике эпидемии. Зубов, возможно, ошибся с конкретизацией мотива, но вряд ли с его чисто политической подоплёкой. Выход из карантина без соблюдения предварительно установленных условий не похож на эпидемиологический план действий.

Одним словом, в ситуации пандемии диктаторы, автократы и те, кому хочется быть на них похожими, не смогли показать класс. Погнуть пальцы, покидать понты – это да. А вот выделиться умом и сообразительностью как-то не очень. Похоже, тезис о диктатуре, как о «жёсткой, но эффективной» системе управления либо вообще несостоятелен, либо устарел.

Пока диктаторы чудили и куражились, демократии вполне успешно справлялись с введением чрезвычайных мер. И совсем не потому, что им не чужды диктаторские замашки. Как оказалось, для того, чтобы быть эффективным, не нужна «жёсткость». Достаточно прозрачного и полного информирования, отлаженной системы институтов и доверия к ним со стороны общества.

Если не «жёсткая, но эффективная», а это явно не про диктатуру в эпоху пандемии, то что тогда можно назвать сущностной характеристикой современной диктатуры? Нас в первую очередь, конечно, интересует её белорусская версия.

Померанский шпиц. Да-да, то самое существо в корзине (кто помнит, что такое видеосалоны, должен помнить, что это такое). Маленький белый пёсик, с которым Лукашенко позировал на субботнике 25 апреля в окружении одетых в хаки девушек. Этот безымянный померанский шпиц, которого Лукашенко называл просто «малыш», настоящая находка для исследователя политической теории. Тот случай, когда если бы его не было, его стоило бы выдумать. Потому что в нём ключ к пониманию того, что из себя представляет белорусская диктатура сегодня, а может, и не только она.

Всё тот же Гиллис в своей книге называет диктатуру «овцой в волчьей шкуре». В том смысле, что диктатор – один из нас, один из стада. Но он, как овчарка (то есть всё же в собачьей, а не волчьей), которая собирает и пасёт стадо, но при этом служит «пастуху» – некоей высшей идее, например, общественному добру, народному благу. Это служение позволяет ему пользоваться неограниченной властью, оправдывает её. Собственно, именно поэтому диктаторы так много треплются о народе и народном благе.

Не будем разбирать всю концепцию Гиллиса целиком. Нас тут интересует только образ собаки. Вот у Гитлера… опять Гитлер!.. простите, это всё Гиллис виноват… была любимая овчарка. Тут всё понятно. Овчарка, да ещё и немецкая. Пастух, охранник, полицейский, поводырь, агрессивный боец. Муссолини больше любил кошачьих. У него был львёнок, точнее маленькая львица, которую он назвал Италией. Тоже всё понятно. Древний Рим. Величие и великолепие, страх и трепет.

В общем, слава богу, что у Лукашенко всего лишь шпиц! Существо, про которое хозяевам приходится специально напоминать: «Не забывайте, что шпиц – это собака, а не модный аксессуар».

Но зачем ему шпиц на субботнике? Это что, визуализация смычки города и деревни (кто учился в советской школе, может помнить, что это такое)? Создание образа ламберсексуала – хипстера, прикидывающегося дровосеком, то есть наоборот, в этом случае – дровосека, подмигивающего хипстерам: я и ваш тоже, ребята? Или, как изящно заметила журналист и писатель Татьяна Замировская: это живое воплощение карты Таро «Дурак», чумной трикстер, безумец, пляшущий на краю пропасти с маленькой собачкой.

А не стоит пытаться это рационализировать. Лукашенко и шпиц – это как «Чапаев и Пустота», только Лукашенко и шпиц. Постмодернизм, который мы заслужили. Вместо целеустремлённого движения к идеалу, вместо бури и натиска – хаотическая игра вещей и явлений. Почему шпиц? А почему бы и не шпиц? Какая разница! Сила ночи, сила дня… (если вы читали «Чапаев и Пустота», вы помните продолжение).

И слава богу, как было сказано выше. Только бури и натиска нам ещё не хватало.

Human Rights Watch за три дня до парада в Минске назвала его «зловещим зрелищем». Многие описывали предстоящий парад в ещё более апокалиптических выражениях, думая, что он станет «биологической бомбой», которая всех нас убьёт. Фигура Лукашенко вырастала до демонических размеров. Так бы и было, собери он столько зрителей, сколько собрал, по официальной информации, парад на 9 мая в 2015 году – 600 тысяч человек. В 2020 на парад пришло всего 15 тысяч зрителей. Но даже и для такой цифры было как-то пустовато. То, что должно было прогреметь на весь мир, на выходе оказалось каким-то шпиц-кригом. А сам Лукашенко из грозного хозяина пира во время чумы сдулся до шпиц-председателя. Его слова про «священное действо в обезумевшем, потерявшем ориентиры мире» не прозвучали бы более нелепо, прихвати он с собой на трибуну шпица в корзинке.

Так к чему весь этот прогон про шпица, спросите вы? К тому, что Лукашенко не Гитлер и даже не Муссолини, можно его не бояться?

Нет, не Гитлер, конечно, что бы он там ни говорил по молодости. Но мы всё же не об этом. Мы о том, что те, кто приписывает диктатуре «ужасное обаяние» или называет её «жёсткой, но эффективной» системой управления – бессовестно ей льстят. По крайней мере, белорусская шпиц-диктатура – это про желание казаться большим и заботливым, защитником и покровителем, а на деле – кривляние и беспомощная нелепость.

Всем шпиц, посоны!

Дмитрий Галко_, Susviet.World